«Вы — самый странный человек из всех, что я знаю. Хорошо еще, что вы — гений».

Эдгар Дега - Джеймсу Уистлеру

Михаил Врубель жил, как рисовал: стремительно, ярко, «крупными мазками», интригуя «зрителей» и вызывая у них ощущение надвигающейся катастрофы. Великолепно образованный эстет: Врубель с золотыми медалями окончил два факультета Петербургского университета - юридический и историко-филологический, прекрасно разбирался в литературе. Михаил Врубель говорил на восьми языках. Никогда не упускал случая попрактиковаться, если встречал иностранца: всегда останавливался поболтать по-английски с метрдотелем московского ресторана «Эрмитаж», целыми днями говорил на французском со старым гувернером на даче Саввы Мамонтова в Абрамцеве. «Вы думаете, о чем они говорят? — делился Мамонтов с гостями. — О лошадях, о парижских модах, о том, как повязывается теперь галстук и какие лучше марки шампанского. А странный этот артист Врубель, а какой он элегантный и как беспокоится о том, как он одет».

Тратил деньги на лучшие духи. Слыл знатоком моды, одевался изысканно, аккуратно, страдал, если манжеты были хоть чуть запачканы краской, но, между тем, мог выйти на улицу с зеленым носом – просто покрасить его зеленой гуашью и всё. Он считал, что это выделит его из толпы... Обедал в самых роскошных ресторанах, даже, когда нечем было заплатить – расплачивался своими эскизами.

Михаила Врубеля трудно было назвать «человеком слова»: он опаздывал на важные встречи, работы по реставрации. Причиной этого была любовь к кутежам.

Михаил Врубель совершенно не умел обращаться с деньгами. Константин Коровин писал в мемуарах о том, как-то вылил флакон дорогущих духов в таз, чтобы один раз помыться в благоухающей воде. Продав кому-то свой «дивный рисунок из «Каменного гостя» — Дон Жуан за 3 рубля, купил белые лайковые перчатки. Надев их раз, бросил, сказав: «Как вульгарно». Получив за панно 5000 рублей, дал обед в гостинице «Париж», где жил и позвал на этот обед всех там живущих. При этом был счастлив. Правда денег не хватило и художник

работал усиленно два месяца, чтобы покрыть долг.

Врубель часто переделывал свои картины, портя их. Однажды известный коллекционер живописи Иван Терещенко взял с него слово, что тот не прикоснется к законченной картине «Моление о чаше». Врубель дал слово, но увидел цирковое представление наездницы, которое хотел немедленно запечатлеть. Холста не оказалось, и Михаил Александрович написал эскиз на картине «Моление о чаше». Однажды он писал с какой-то дамы, причем писал на портрете одного купца, который долго ему позировал. Михаил Александрович говорил, что ему было противно смотреть на эту рожу у себя в доме». Купец очень обиделся, ругался и хотел судиться.